Погромы гайдамака. Истории от Олеся Бузины: За кулисами уманской резни. Смотреть что такое "Уманская резня" в других словарях

Гайдамаки

Колиивщиной принято называть восстание гайдамаков, развернувшееся в 1768 году на Правобережной Украине, в городе Умань. Гайдамаками, в свою очередь, окрестили тех, кто состоял в вооруженных отрядах, нередко промышлявших разбойничеством. Сами же участники этих объединений говорили, что они вольные казаки, и не признавали вариантов именования, сигнализировавших об их разбойнической деятельности («hajdamak» с турецкого языка переводится как «разбойник»).

Лагерь гайдамаков

Известно несколько крупных гайдамацких восстаний в Речи Посполитой, последним из которых и стала Колиивщина. В качестве причины этого события историки обычно называют угнетение со стороны властей — как политическое и экономическое, так и религиозное.

«Золотая грамота»

В 1768 году запорожский атаман Максим Железняк во всеуслышание заявил, что Екатерина II якобы призывает вольных казаков выступить против угнетателей православия. Также он убеждал всех, будто у него в распоряжении есть указ императрицы — так называемая «Золотая грамота», в которой этот призыв и зафиксирован. Гайдамаки поверили Железняку, и многочисленный отряд, устроив погромы и резню в местечках Жаботин и Лисянка, двинулся в сторону города Умани. Также к ним присоединился отряд Ивана Гонты, изначально направленный на подавление восстания.

Максим Железняк

Уманская резня

Оборона Умани длилась недолго: 18 июня повстанцы подошли к городу, а спустя три дня уже взяли его штурмом. Насчет последствий резни, развернувшейся в городе, у историков нет единого мнения. Сохранились свидетельства современников, однако принято считать, что они необъективны, и сведения о количестве жертв в них преувеличены. Например, один из очевидцев описывал резню в Умани следующим образом:

«Трупы убитых евреев десятками тысяч валялись по городу… Их подвергали мучительным истязаниям: рубили, кололи, четвертовали и колесовали, они же с радостью принимали смерть, а Богу своему всё-таки не изменили… Малюток отрывали от грудей своих матерей и колесовали… Один буян заколол на одном чурбане несколько сот евреев… Дети пострадали за грехи своих отцов и матерей. Валявшиеся трупы бросали за лишь от города; ручьи крови всюду виднелись. Трупы сделались добычей свиней и собак. Резня эта продолжалась восемь дней. Спустя несколько времени, Гонта объявил приказ, что никто не смеет скрывать у себя еврея; кто ослушается, голова того будет рассечена».

Иван Гонта

Под горячую руку разъяренных гайдамаков попадали представители различных конфессии и национальностей: пострадали и евреи, и поляки, и греко-католики. Однако Умань была не единственным очагом восстания. Похожие события происходили в Подолье и на Волыни.

Приговоры

Восстание завершилось настолько же стремительно, как и началось. Не успел закончиться июнь 1768 года, а предводители повстанцев уже были арестованы. Ивана Гонту долго и мучительно пытали, а затем казнили. Максима Железняка ждала другая участь: «Колесовать и живого положить на колесо, но вместо того, отменя оное… бить кнутом, дать сто пятьдесят ударов и, вырезав ему ноздри и поставив на лбу и на щеках указные знаки, сослать в Нерчинск, в каторжную работу вечно». Осенью того же года Железняк попытался бежать, однако был схвачен. Дальнейшая судьба предводителя гайдамаков туманна: кто-то считает, что вскоре он погиб в заключении, другие же уверены, что Железняк вновь бежал и даже принял участие в восстании Пугачева.

21 июня 1768 года произошло одно из самых кровавых событий в истории Восточной Европы - Уманская резня.
В этот день гайдамаки Максима Железняка и Ивана Гонты - руководителей восстания, вошедшего в историю как Колиивщина, вырезали всё польское и еврейское население этого крупного по тем временам города и крепости.

Гайдамаки не жалели даже детей, поднимая их на пики.

По различным оценкам историков, в этой резне было убито от 5 до 20 тысяч человек.
Но ещё красноречивее чем цифры говорит об этой трагедии такой факт: буквально через несколько дней гайдамаки сами оставили эту важную в стратегическом отношении крепость.

А причиной ухода гайдамаков из Умани были... горы мёртвых тел, которые лежали повсюду.
Привычные к крови гайдамаки не выдержали смрада и вида разлагающихся под солнцем тысяч мёртвых тел.

Гайдамаки вполне оправдали название своего восстания - в переводе с украинского колий "колий" означает забойщик скота.

Участники Колиивщины убивали людей как скот, причём не только поляков и евреев, но даже православных, заподозренных в том, что укрывали или пытались помочь несчастным из числа поляков и евреев.

Традицию резни прежде всего евреев заложил ещё Богдан Хмельницкий, который не слишком успешно воевал против польских колонизаторов, но весьма преуспел в массовых убийствах гражданского населения, уничтожив треть евреев Украины.

Сегодня об этом факте предпочитают не вспоминать ни на Украине, ни в Израиле.

Но массовое уничтожение евреев было традицией на Украине по крайней мере со времён Богдана Хмельницкого и до Бандеры.

Впрочем, гайдамакам было у кого учиться.

Например, польский шляхтич пан Хлебовский вешал всех евреев и православных, которых встречал на своём пути, не жалея даже детей.

Причём пан Хлебовский был не один такой.

Не менее важно другое- пан Хлебовский и подобные ему садисты из числа польской шляхты совершали подобные зверства ещё до Колиивщины.

А любимым развлечением у шляхтичей было насыпать православному священнику в сапоги горящих углей или запрячь мученника вместо быка и забить кнутами до смерти.

Евреев польская шляхта использовала в качестве колонизаторов, отправляя в свои имения на Украине в качестве управляющих и ремесленников.

Паны оставались как бы в стороне, а весь гнев селян обрушивался на старавшихся выслужиться перед своими хозяевами, управляющих-евреев.

Впрочем, главными жертвами и шляхтичей, и гайдамаков, становилась прежде всего беднота любого вероисповедания.

У панов переняли гайдамаки и обычай вешать на одном суку, собаку, еврея и священника вместе с табличкой: "жид, собака и лях - одной веры".
Только у поляков вместо ляха был православный священник.

Я хорошо помню уроки истории в школе на Украине времён СССР - прославление Хмельницкого и Гонты, как в украинской классике, так и учителями.

Честной оценки этих исторических событий не было ни тогда, ни сейчас.

У меня нет ненависти ни к украинцам, ни к полякам, ни вообще к кому бы то ни было по национальному или религиозному принципу.

Но я считаю, что строя общее будущее, а в современном мире иначе никак не получится, людям нужно быть честными прежде всего перед самими собой.

уманская резня фильм, уманская резня смотреть
Координаты: 48°45′ с. ш. 30°13′ в. д. / 48.750° с. ш. 30.217° в. д. / 48.750; 30.217 (G) (O)

Уманская резня
Основной конфликт: Колиивщина
Дата
Место	Умань, ныне Черкасская область
Итог	Взятие города казаками
Противники
Командующие
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

У́манская резня́ (польск. Rzeź humańska) 10 июня (21 июня) 1768 года - кульминационный момент гайдамацкого восстания 1768 года, получившего название «Колиивщина». Сопровождалось массовым убийством, по разным оценкам, от 12 до 20 тысяч жителей города Умань и беженцев из его окрестностей (в том числе, евреев, поляков, русин-униатов).

• 1 Оборона и штурм города
• 2 Массовые убийства
• 3 Оценки числа жертв
• 4 Примечания
• 5 Литература

Оборона и штурм города

Узнав о приближении к городу гайдамаков, перешедший на сторону конфедератов польский губернатор Умани Рафал Младанович выслал против них находившийся в городе казачий отряд надворных казаков владельца Умани Салезия Потоцкого под командованием Ивана Гонты (сам Потоцкий был противником конфедератов, поэтому его в городе не было).

Но высланный навстречу гайдамакам Гонта перешёл на их сторону (возможно, причиной тому послужила, в том числе, двусмысленная позиция его «сюзерена» Потоцкого), и 18 июня 1768 года силы гайдамаков, соединившись с отрядом Гонты, подошли к Умани и осадили её.

Грекокатолики, поляки и евреи стреляли с городских стен в осаждавших из пушек и ружей, но отстоять город им не удалось, так как в кульминационный момент неопытные в военном деле осаждённые одновременно выстрелили из всех ружей и пушек. Штурм под покровом окутавшего крепость дыма был настолько стремителен, что никто из нападавших не был убит. Но в городе гайдамаки искали учеников украинской школы (униатского василианского духовного училища) и истребляли их..

Массовые убийства

Основная статья: Колиивщина

Существует несколько версий последовавших затем событий.

Как отмечает историк С. М. Дубнов, когда гайдамаки ворвались в город, то они

прежде всего бросились на евреев, метавшихся в ужасе по улицам: их зверски убивали, топтали копытами лошадей, сбрасывали с крыш высоких зданий; детей поднимали на концы пик, женщин мучили. Масса евреев, числом до трёх тысяч человек, заперлась в большой синагоге. Гайдамаки приставили к дверям синагоги пушку, двери были взорваны, разбойники проникли в синагогу и превратили её в бойню. Покончив с евреями, гайдамаки принялись за поляков; многих они перерезали в костёле; губернатор и все прочие паны были убиты. Улицы города были усеяны трупами или изувеченными, недобитыми людьми. Около двадцати тысяч поляков и евреев погибло во время этой «уманской резни».

Современник-еврей таким образом (с неизбежными преувеличениями) описывает зверства гайдамаков над евреями:

«Резня была так велика и ужасна, что кровь зарезанных стояла в синагоге повыше порогов… Потом буяны вынесли из синагоги все свитки Торы, разложили их по улицам города и верхом проезжали по ним… Трупы убитых евреев десятками тысяч валялись по городу… Их подвергали мучительным истязаниям: рубили, кололи, четвертовали и колесовали, они же с радостью принимали смерть, а Богу своему всё таки не изменили… Малюток отрывали от грудей своих матерей и колесовали.… Один буян заколол на одном чурбане несколько сот евреев… Дети пострадали за грехи своих отцов и матерей. Валявшиеся трупы бросали за лишь (?) от города; ручьи крови всюду виднелись. Трупы сделались добычей свиней и собак. Резня эта продолжалась восемь дней. Спустя несколько времени, Гонта объявил приказ, что никто не смеет скрывать у себя еврея; кто ослушается, голова того будет рассечена» ].

Однако, по свидетельству очевидцев, после взятия Умани гайдамаки вначале не были настроены кровожадно и были довольно благодушными, всего лишь разоружая осаждённых и никакого насилия в отношении украинцев и других нерусских не было.

Но тут, в какой-то момент к захватившим Умань гайдамакам неожиданно вышла делегация украинской василианской школы, которая в своей речи назвала благодушно настроенных повстанцев «вольными украинцами», «братьями» и обещала им, что их дети и их потомки будут учиться только в украинской школе. Сказанное было воспринято русскими повстанцами весьма негативно. Следует иметь в виду, что сам факт существования духовных и народных школ, неуклонно открывавшихся униатским духовенством с начала XVIII века, в том числе, в соответствии с решениями униатского поместного Замойского собора 1720 года, особенно на фоне существования польского «Проекта ликвидации Руси», которым, в частности, предусматривался переход, русинов («natio Ruthenica», русинского народа), как тогда называли последователей «руськой веры» (православного, а также грекокатолического обряда на славянском языке) призывали перейти не только в латинский обряд, но и в польскую национальность, рассматривался населением не как возможность «социального лифта» в существующей общественно-государственной системе, а как попытка воспитания, как назвал их несколько столетий спустя писатель Чингиз Айтматов, «манкуртов» - «Иванов, родства не помнящих», своеобразных польских янычаров. Почувствовав настроение гайдамаков, Гонта, якобы, приказал делегации прекратить такие речи, но те продолжили. итоге, повстанцы набросились на вышедших к ним преподавателей и учеников, что положило начало беспорядочной резне. Дальше описания зверств совпадают.

По свидетельству очевидцев (в отличие от описания в поэме Шевченко «Гайдамаки» (укр.)русск.), Гонта делал всё возможное, чтобы остановить бойню, ему удалось спасти много невинных людей, особенно малолетних детей (в том числе, своего крестника, сына губернатора Младановича), которые ценились в то время и которых разобрали и воспитали в крестьянских семьях.

Также необходимо принять во внимание, что помимо поляков и евреев восставшие уничтожали и греко-католиков (униатов), а также «множество находившихся в услужении людей греческой веры» (из показаний Гонты), кроме того, ранее резня происходила в окрестных сёлах и местечках. Как показал на допросе Зализняк:

В конечном итоге, подобная жестокость негативно сказалась и на самих участниках резни, вызвав у них моральные страдания, а попавшие в их распоряжение деньги привели к массовым запоям и разложению. Поэтому Т. Г. Шевченко со слов деда и односельчан сильно раздул продолжительность восстания (до полугода). длительность восстания историки часто включают время тайных перемещений из окрестностей Матрониного монастыря сподвижников Железняка во все охваченные мятежом Барской конфедерации местности Украины), хотя оно продолжалось 10−14 дней. После известий о выступлении в поход запорожцев, среди которых было много старообрядцев, боялись, что они отомстят за убитых, поэтому отряды немедленно разошлись по домам.

В то же время другие гайдамацкие отряды убивали поляков и евреев в Подолии и на Волыни - в Фастове, Животове, Тульчине и других местах.

Оценки числа жертв

По оценкам, резня унесла жизни около 20 тысяч поляков и евреев. Согласно Географическому словарю Польского королевства «счёт трупов польских шляхтичей доходил до 15 тысяч». Тадеуш Корзон в работе Внутренняя история Польши при Станиславе Августе утверждал, что «в самой Умани погибло по минимальным оценкам 5000 душ». Значительно меньшее число убитых (2 тысячи) указывает американский историк Пол Роберт Магочий, а канадский историк Орест Субтельный просто пишет о тысячах «жестоко убитых» жертв. Польский историк Владислав Серчик (польск.)русск. утверждал в 1972 году, что количество погибших в Умани невозможно точно установить. Однако, в качестве оценки он говорит о 12 тысяч жертв: 5 тысяч убитых шляхтичей и 7 тысяч евреев. Это только оценка, но в чём автор уверен, так это в том, что «стоит считать не в сотнях, а в тысячах. более современной работе, Владислав Серчик говорит о «нескольких тысячах» жертв.

Примечания

1. 1 2 Антонович В. Уманский сотник Иван Гонта // Впервые: «Киевская Старина» - К.:, 1882. - Кн. 11. С. 250−276; Львов, 1897 «Руська історична бібліотека», - Т. XIX (укр.); Антонович В. Б. Моя сповідь: Вибрані історичні та публіцистичні твори / Упор. О. Тодійчук, В, Ульяновський. Вст. ст. та коментарі В. Ульяновського. - К.: Либідь, 1995. - 816 с. («Пам’ятки історичної думки України») - ISBN 5-325-00529-4 - цит. по «Ізборник» (litopys.org.ua) (Проверено 5 января 2013)
2. 1 2 Мост между Востоком и Западом: Исторический очерк // Сайт «Российская Католическая Церковь Славяно-Византийского обряда» (rgcc.narod.ru) (Проверено 12 марта 2013)
3. Описание бедствия, постигшего Умань и всю Украину в 1768 году = Opisanie kleski Humanskiej i calej Ukrainy, w roku 1768 poniesionej (польск.) // «Киевская старина»: журнал. - К., 1882. - № 3. Архивировано из первоисточника 16 марта 2013.
4. Дубнов С. М. Краткая история евреев.
5. К истории Уманской резни//Киевская старина, № 11, 1895
6. 1 2 Записки Михаила Чайковского (Садык-паши) // «Киевская старина», 1891. - № 1.
7. Русин. Второе нашествие янычар: История создания «национально свидомых» 2005 // Информационно-аналитический сайт «Альтернатива» (alternatio.org) 05 Июля 2011.; онлайн.
8. Цит. по: Олесь Бузина. За кулисами уманской резни.
9. Władysław Wielhorski. Ziemie ukrainne Rzeczypospolitej - Londyn, 1959. - s. 70.
10. «Encyklopedia Kresów», praca zbiorowa - 2010. - s. 151.
11. Stanisław Grodziski, «Wielka Historia Polski. Polska w czasach przełomu (1764−1815)» - Kraków, 2001. - s. 49, 51.
12. «Dzieje Polski. Kalendarium» / pod red. Andrzeja Chwalby - Kraków 1999. - s. 439.
13. «Kronika Polski», praca zbiorowa - Warszawa 200(?). - s. 352.
14. Stanisław Bogusław Lenard, Ireneusz Wywiał. «Historia Polski w datach» - Warszawa: wyd. PWN, 2000. - s. 274−275.
15. Lucyna Kulińska. Ihrowica - zabili nas w Wigilię // «Wiedza i Życie. Inne oblicza historii» - nr 6/2010. - s. 17.
16. Słownik Geograficzny Królestwa Polskiego - Warszawa, 1882. - t. III. - s. 214.
17. zaś «urzędnicy sądowi podług akt liczyli ofiar rzezi nie więcej niż 5.000» - Korzon Tadeusz. Wewnętrzne dzieje Polski za Stanisława Augusta − wyd. II. - Kraków-Warszawa, 1897. - t. 1. - s. 197−198.
18. Magocsi R. P. A History of Ukraine - Seattle: University of Washington Press, 1997. - s. 300.
19. Subtelny O. Ukraine. A history - Toronto: University of Toronto Press, 1988. - ISBN 0-8020-5808-6. - s. 193.
20. Serczyk Władysław. Hajdamacy - Kraków: Wydawnictwo Literackie, 1972. - s. 329.
21. «rzeź, w której zginęło kilka tysięcy szlachty, Żydów i księży unickich» - Serczyk Władysław. Historia Ukrainy − Wyd. III. - Wrocław-Warszawa-Kraków: Wyd. Ossolineum, 2001. - ISBN 83-04-04530-3. - s. 152.

Литература

• Simon Dubnow, Israel Friedlaender. History of the Jews in Russia and Poland - Avotaynu Inc, 2000. - ISBN 1-886223-11-4. - p. 88. (англ.)

уманская резня бензопилой, уманская резня в, уманская резня смотреть, уманская резня фильм

Фото картины: "К озак Мамай на фоне гайдамаков, которые казнят евреев".

Анатолий Сумишевский

Замечательная статья Анатол ия Ковтуна о грамоте Максима Железняка дарованной местечку Теплик, вызвавшая живой интерес у читателей, натолкнула меня на необходимость публикации некоторых широко известных исторических подробностей, без которых понимание того сложного времени было бы невозможным.

Еще в советский период Колиивщина освещалась, как национально-освободительное и антифеодальное восстание. В постсоветский период оценка восстания практически не изменилась, разве что приобрела некий романтический окрас. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Предводители восставших, да и сами участники восстания очень даже по-настоящему сражались за свободу украинского народа и независимость страны. Вот только не всегда историки честно упоминают о жестокостях подобных событий.

Что касаемо Колиивщины, то одним из первых, попытавшихся объективно донести до читателя ее настоящую историю оказался В.И. Галант - автор статьи «К истории Уманской резни 1768 г.», опубликованной в № 11 журнала «Киевская старина» в 1895 году, не только детально описавший драматические события, но и обративший внимание на чрезвычайную жестокость участников этой бойни, поставившей Уманскую резню в один ряд с самыми страшными массовыми преступлениями.

Ответственно подходя к теме исследования, автор обстоятельно познакомился с опубликованными ранее источниками, написанными по воспоминаниям или по расспросам современников и старожилов, (как напр. записки Базилиана, госпожи Кребс, дочери Уманского губернатора Павла Младановича и его самого, а так же Липпомана, Мощинского и Тучапского).

Нам исследования очевидцев и историков к. 19 века интересны, не только по причине значимости данного исторического события в плане национально-освободительной и антифеодальной борьбы украинского народа, но и по причастности известных событий к Тепличчине, не раз переживавшей подобные катастрофы.

Еще данные материалы интересны благодаря гражданской позиции и гуманизму авторов, осудивших зверства упоминаемой эпохи, несмотря на религиозные и национальные различия.

Вот, к примеру, фрагмент из описания Уманской резни, записанный со слов очевидца, немца Гаммарда, и помещенный Энгелем в 48 томе «Allgemeine Welthistorie» Баумгартена (Галле 1796) касающегося непосредственно нашего поселка:

«Всего (в Умани – ред.) было убито около двадцати тысяч человек. Гонта запретил хоронить убитых, трупы были брошены в колодцы или отданы на съедение собакам.

Другие отряды Гонты проделывали в это время то же самое в других городах и посёлках - Теплике , Дашове и др.».

Фото: Уманский сотник Иван Ґонта (рисунок М. Фартуха)

В.И. Галант «Уманская резня 1768 года»: « Эта резня, по своим ужасающим размерам, по обилию пролитой крови, по громадному количеству несчастных жертв, ею поглощенных, по страшной экзальтированной народной ярости, обнаруженной толпой и превосходящей всякие границы вероятности, так ужасна и потрясающа, что самые ничтожнейшие и косвенные ее виновники должны быть тщательно отысканы и привязаны к позорному столбу истории».

Чтобы, вы, уважаемый читатель, имели представление о Уманской, а равно и Тепликской резне, представляем фрагмент из вышеназванной статьи В.И. Галанта «Уманская резня 1768 года».

В.И. Галант

« Еврейский мемуар о колиивщине»

Господи Милосердный! Доколе Ты будешь спокойно взирать на несчастья, постигающие Твой избранный народ... Это бедствие стоило жизни очень многим евреям... Ибо один буян 19 из Тетиева явился в город 20 и умертвил более четырехсот человек. Затем они (?) принялись за находившихся в городе евреев и истребили их в количестве 5,000 человек... Многие хотели купить себе жизнь ценою дорогого выкупа, но это не помогло; и кто только мог бежать – бежал. Первою несчастною жертвою сделалась женщина, гнавшая на рассвете в поле скот. Буян, наткнувшись на нее, ударил ее своим ножом. Свидетельницей этого страшного зрелища была другая женщина торговка. Охваченная ужасом, она стремительно бросилась к находившимся в городе евреям... Последние, убедившись в неизбежности своей печальной участи, решили не отступать, хотя бы пришлось погибнуть 21 . Городской кантор, предвидя близкую смерть, побежал в микву 22 , облачился, как для молитвы подобает, плача и вопя, стал исповедоваться. Встретившись с буяном, он выхватил у него нож, и своими руками заколол себя, свою жену и детей. В понедельник, 5 Тамуза 23 , буяны подошли к Умани. В то время за городом находилось до четырехсот возов, полных мужчин, женщин и детей, которые и пали от руки буянов 24 . Находившиеся в городе евреи, понимая угрожавшую им опасность, стали вооружаться для обороны города 25 . Проникши в замысел евреев и убедившись, что ему придется считаться с крупною силою, разбойник 26 Гонта пустился на хитрость: он написал городскому раввину письмо, в котором слезно умоляя (о чем?), обещает евреям свои услуги и покровительство. Хитрость вполне удалась. Прочитавши письмо, раввин поверил словам Гонты, что таким способом (каким?) легко будет отделаться от опасного врага. Раввин выразив Гонте свою искреннюю благодарность за его благорасположение к евреям и от себя обещал ему большие подарки. Тогда же он и просил: Прими нас под защиту, мы же дадим каждому из твоего отряда по паре одежд; обманывать тебя не станем. А вельможа наш сделает и тебя вельможей и подарит тебе много сел и деревень 27 . Гонта, как оказалось, задумал злой умысел. При совещании его с Железняком, как овладеть городом, последний советовал поклясться в искренности, и город-де сдастся. Гонта последовал совету Железняка. И вот за три дня до вступлений в город он ложно присягнул взять евреев под свое покровительство; благодаря-то сему и было умерщвлено несколько тысяч евреев. В понедельник буяны подступили к городу и произвели страшный шум; было решено войти в город к вечеру. Тогда выстрелили из пушек, и городские ворота были заперты. В ту самую ночь к городу подошли (откуда) несколько тысяч (!) евреев, и все были перерезаны буянами. Во вторник, во время завтрака, они расположились близь города. Железняк посоветовал Гонте попытать счастье и написать комиссару города 28 письмо: напрасно ты споришь с нами; впоследствии ты сам останешься в дураках. Разве ты не знаешь, что последовал царский указ, повелевающий казнить всех евреев, находящихся в Польше; в виду этого, не сопротивляйся и выдай нам евреев. Во всяком случае, впусти нас в город, а мы поставим тебя начальником над нами. Это письмо, действительно, произвело желанное впечатление. Комиссар решил, что для него рискованно восстановлять против себя Гонту по тому соображению, что если неприятель овладеет городом, тогда ни ему, комиссару, ни магнатам не будет пощады. И вот комиссар решил сдаться Гонте без всякого сопротивления, что де расположит Гонту в его пользу 29 . Но магнаты 30 , ксендзы и студенты 31 иначе отнеслись к миролюбивым заявлениям Гонты. Они стали у стен города и еще усерднее продолжали вооружаться. Чтобы показать Гонте, что без бою город не сдастся, и что для защиты его потребуют все средства, на сколько это будет возможно, осажденные в городе стали стрелять в неприятеля. Затем все разошлись. Евреи же стеклись в синагогу и стали умолять Всевышнего сжалиться над ними, ради невинных и безгрешных детей. Комиссар же сел на лошадь и, обнажив саблю, стал разгонять собравшихся у ворот города евреев и магнатов . «Не стреляйте, сказал он, ибо я заключил с ними перемирие». Узнав это, буяны еще ближе придвинулись к городу. Пан Марковский 32 , видя это, с криком набросился на комиссара, желавшего открыть неприятелю ворота... Ибо стоило только пану Марковскому захотеть, и ни одной разбойничьей ноги не осталось бы (?). Ты хочешь, говорил он комиссару, чтобы весь мир плакал и проклинал тебя. Убедившись, что слова его не подействовали на комиссара, пан Марковский прибежал к городским воротам с тем, чтобы стрелять в буянов. Но сюда поспешил комиссар и, желая лишить пушку возможности стрелять, заклепал ее. Тогда разъяренная толпа со страшным шумом ворвалась в город. Началась ужасная резня. Со всех сторон текли ручьи крови; были слышны только раздирающие душу крики тех, которых резали и которые умирали, проклиная Гонту. Со времени основания Польши не было еще такого несчастья, причинявшего такую мучительную смерть стольким полякам и евреям. Прежде всего они стали резать евреев, и никому не давали пощады. Несчастные дети умоляли разбойников дарить жизнь их родителям. Гонта велел умертвить их за это жесточайшим способом. Всех детей связали, колесовали и лошадьми их растоптали. Затем поймали они одну необыкновенной красоты девушку – отца ее звали рабби Моисей святой – и стали ее принуждать креститься, обещая подарить ей жизнь. Но она в страшном гневе стала говорить своим мучителям: «Изверги, как смеете вы принудить меня на такой отвратительный поступок; я предпочитаю лучше умереть». Ее привели к колодезю 33 и указали на набросанную туда кучу убитых... Они стали точить свои ножи, чтобы заколоть ее. Стоявшая невдалеке мать ее всячески ее ободряла и говорила: «Так, так, дочь моя, не забывай своего Бога, Бога дорогих предков наших». Буяны схватили и бросили ее живую в колодезь...

Оставшиеся в городе евреи сошлись в синагогу, желая найти убежище от лютого врага. Многие задабривали буянов деньгами и подарками; но те, получив деньги, их все таки убили. Все горько плакали и рыдали. Собравшиеся в синагоге евреи стали вооружаться. Среди них был один еврей, известный под именем рабби Лейб Шарогородский. Он воспылал гневом, месть закипела в нем и, схватив меч, он поразил им больше двадцати человек. Другой еврей заколол ножом своим нескольких человек. Буяны, убедившись, что таким образом (?) трудно овладеть евреями, подкатили к синагоге пушку и выстрелили. Стены с грохотом повалились... Это было в понедельник перед вечером. Несколько тысяч евреев погибло внутри и возле синагоги 34 . Одна несчастная женщина, обезумевшая от охватившего ее ужаса и волнуемая страхом видеть своих нежно любимых детей растерзанными, бросилась в реку и утонула. Во все это время буяны предавались необыкновенному пьянству и обжорству; все же имущество города было ими разграблено. Затем они отправились в ратушу и созвали туда всех оставшихся в городе купцов. Здесь обещали им жизнь, если только они добровольно отдадут все свое имущество. Купцы поверили и принесли что получше из вещей: золото, серебро и разные дорогие украшения. Когда все было снесено, их стали подвергать жесточайшей смерти: схватывали их за бороды и пейсы, и с высоты ратуши бросали вниз с такой силой, что кости разлетались. Уманский еврейский проповедник, будучи очевидцем страшного бедствия, обрушившегося над его несчастными единоверцами, спрятался со всем своим семейством в погреб, надеясь избежать хоть таким образом неминучей смерти; но несчастный горько обманулся: один буян забрался в погреб и одним взмахом топора отрубил ему голову... Затем погибло еще много мужчин и женщин; убитым и раненым не было счета... Уцелевшие евреи побежали в синагогу 35 и, раскрыв свиток Торы, стали умолять Бога сжалиться над ними. Но буяны явились и туда. Разложив на полу свиток Торы, они стали топтать его ногами и резать на нем евреев. Многие сами предпочли умереть за святыню; другие бросались под ножи буянов; третьи самих себя или друг друга закалывали... Некий рабби Гирш кантор сказал: «Братья! Я с радостью готов лишить себя жизни, но, Бог весть, удостоимся ли мы быть погребенными, так как буяны, по-видимому, ни одного из нас не оставят в живых»... Резня была так велика и ужасна, что кровь зарезанных стояла в синагоге повыше порогов 36 ... Потом буяны вынесли из синагоги все свитки Торы, разложили их по улицам города и верхом проезжали по ним... Трупы убитых евреев десятками (не гипербола ли это?) тысяч валялись по городу... Их подвергали мучительным истязаниям: рубили, кололи, четвертовали и колесовали, они же с радостью принимали смерть, а Богу своему все таки не изменили... Малюток отрывали от грудей своих матерей и колесовали 37 ... Один буян заколол на одном чурбане несколько сот евреев... Дети пострадали за грехи своих отцов и матерей. Валявшиеся трупы бросали за лишь (?) от города; ручьи крови всюду виднелись. Трупы сделались добычей свиней и собак. Резня эта продолжалась восемь дней. Спустя несколько времени, Гонта объявил приказ, что никто не смеет скрывать у себя еврея; кто ослушается, голова того будет рассечена. Около восьмидесяти вооруженных человек, незаметно пробрались в один погреб, намереваясь укрываться от бдительного ока неприятеля. Всякого буяна, попытавшегося туда проникнуть, убивали. Буяны, видя, что так им не овладеть погребом, принесли соломы, зажгли ее и бросили в погреб, отчего все находившиеся в погребе погибли в мучительных страданиях. Многие искали себе убежище среди огромных камней, покрывавших соседние поля, но и из них никто не уцелел. Таким образом (каким?) они закалывали и детей. Мучимые страшным голодом, приходили они к своим палачам просить хлеба; хлеба им действительно давали, но сейчас же и убивали. Словом, напрасно я напрягу свои усилия описывать вам весь ужас обрушившегося на нас несчастья... Было пролито столько невинной крови, что следы ее виднелись далеко за городом. По вступлении в город Гонта велел вогнать в костел всех магнатов , должностных лиц и комиссара 38 . Вокруг костела поставили многочисленную стражу оберегать все входы и выходы. Гонта приказал зорко следить за тем, чтобы никто не мог ускользнуть. Некоторые из магнатов обратились к стоявшему среди них комиссару с едкой насмешкой: «Ты, ведь, доброжелатель наш и с Гонтой очень дружен; посоветуй же, как нам избегнуть теперь неминучей смерти». Но комиссар растерянно молчал; сознавал он, что и его конец близок. Вошедши в костел, Гонта схватил побледневшего комиссара, набросил ему аркан на шею, и самым позорным образом вывел его из костела: Гонта нарушил данную клятву. Все магнаты были умерщвлены. Комиссара раздели до нага, набросили ему на шею веревку и в таком виде водили его по всем улицам города. Затем ввели его в один дом, и Гонта дал ему стакан меду говоря при этом: «Пей, скорее! Подарок этот преподносит тебе твое любимое чадо». Гонта сел и всячески издевался над смущением комиссара. «Ты, ведь, клялся пощадить меня, сказал с укором комиссар Гонте». – «И ты ведь изменил своему слову, данному евреям, не выдавать их мне», гневно ответил Гонта. «За клятвонарушение одно тебе вознаграждение – смерть»! Явился буян, и комиссар пал мертвым 39 . Они оставались в городе до тех пор, пока все не было расхищено ими. Затем буяны рассеялись по близ лежащим деревням, желая лишить евреев возможности спасения. По дороге буяны наткнулись на сто возов евреев. Последние от страшного испуга не знали, куда деваться и, обезумев от обуявшего их ужаса, бросились в реку, и все утонули. Были там в то время два брата очень благочестивых. Многие советовали им спастись бегством, но они наотрез отказались и предпочли умереть лучше вместе с своими несчастными единоверцами. Два буяна приступили к братьям, отняли имевшиеся у них деньги, приговаривая: «переночуйте тут, а завтра утром мы переправим вас через реку». Ночью буяны вошли к ним в комнату, одного сейчас закололи, а другому, попытавшемуся бороться с ними, вонзили кинжал в грудь. Недовольствуясь этим, они вбили ему кол в голову. Окровавленный, издавал он такие раздирающие душу крики, что было слышно далеко за город. Евреи, искавшие спасения в бегстве в Балту, преследуемые мечом Гонты 40 , были настигнуты буянами не далеко от Балты, в количестве 70 человек; между ними были евреи из-под Занковы (?) При виде грозных врагов, они от испуга окаменели и не могли двинуться с места. Один грек предложил купить себе жизнь деньгами. Евреи отдали им имевшиеся у них 300 дукатов. Другой грек велел им сбросить с себя одежду, и когда требование это было исполнено, их всех умертвили. Это произошло 4 Тамуза 41 . Все место было усеяно валявшимися трупами. Один турок верхом прискакал в город и рассказал евреям обо всем, случившемся за городом. Евреи стали совещаться, как отдать последний долг убитым и похоронить их. Они отправились к старшему (какому?) и предложили ему 500 талеров за разрешение похоронить убитых. Старший согласился, а для защиты их от бродивших повсюду буянов, послал с ними двадцать турок. Два еврея, переодевшись турками, сопровождали их. Среди кучи убитых они нашли одну изувеченную женщину, которая едва слышным голосом рассказала им о происходившей ужасной резне. Ее перевели в город, где она вскоре и скончалась. Искавшие спасения в Балте жестоко обманулись. Гонта послал за ними в погоню несколько пушек и 500 человек, под начальством одного старшего, по имени Шила 42 , вид которого производил впечатление кровожадного зверя. По вступлении в город они предавались пьянству и обжорству. Шило послал четырех человек узнать, с какою силою ему придется тут считаться. По дороге они натолкнулись на двух юношей, которых и хотели убить. На помощь юношам явился старший (?), и буяны, получив с него деньги, выпустили свою добычу. «Кто послал вас сюда», обратился старший к ним с вопросами. – «Мы посланы сюда для того, чтобы во всей Польше не оставить в живых ни еврея, ни поляка», ответили они. В таком случае, сказал старший, я не выдам вам ни одного из них; без ведома турка (?) я не могу бросить их на произвол. Если даже вы представляете собою царскую рать, то и тогда, согласно существующим законам, вы без разрешения не смеете близко подходить к городу (?). Буяны хранили глубокое молчание; они все обдумывали, как им все-таки овладеть евреями. Пробыли они в городе три дня, в течение которых предавались беспрерывным попойкам и кутежам. Во все это время евреи нисколько не пострадали. Начальник города всячески ободрял и утешал евреев, обещая защищать их до последней возможности. «Татары (?) тоже скоро явятся на помощь вам», – говорил он. Начальник одновременно принимал подарки, как от евреев, так и от буянов, от чего евреи совершенно потерялись и пали духом, видя в этом (в чем?) кару Божью за то, что они, имея возможность бежать, оставались, однако, целых три дня в одном городе с буянами. В четверг татары в количестве 80 всадников вошли в город. При виде татарской рати, буяны испугались и друг другу говорили, что татары явились с тем, чтобы сражаться с ними. Немедленно отправились они к своему старшему, советуя ему скорее оставить город. В одну минуту их не стало в городе. Татары вошли в польский город 43 , и встретились там неожиданно с христианами, и татары некоторым из них отрубили головы. Остальные христиане побежали к буянам и рассказали, что татары начинают входить в Польшу (?!) – Известие это сильно разгневало буянов, и они возвратились, чтобы вступить в бой с татарами, а против евреев они послали несколько пушек. – Ожесточенная битва между татарами и буянами продолжалась полдня, в который некоторые евреи решили уйти из города. Евреи же, возлагавшие надежды на татар, остались в городе, и все погибли. Евреи, убежавшие из города, попали в руки татарам, и все были перерезаны. (Татары отомстили евреям, вероятно, за малодушие и за постыдное бегство из города). Многие действительно спаслись, но все их имущество погибло... Ужасные муки и пытки, которым подвергались евреи, не поддаются буквально никакому описанию. Евреи, убежавшие в татарские земли, по прибытии в Бендеры, были взяты в плен. Многие от истощения и бессилия погибли в дороге; некоторые умерли от голода и жажды; часть утонула в Днестре, а несчастный остаток был взят в плен и исполнял тяжелые работы на барщине. Евреи, жители других городов, не переставали надеяться, что Бог рано или поздно отомстит разбойникам за невинно пролитую кровь. Это (?) продолжалось три недели, в течение которых во всей Украйне и Побережье не осталось ни одного еврея, ни поляка. После всего этого, буяны решили увеличить свои силы, умножить свои пушки и отправиться войною на Польшу с целью истребить всех евреев и поляков и опустошить всю польскую землю. Бродские евреи, узнав о несчастье, обрушившемся над украинскими евреями, отправились в Шарогород к генералу Браницкому 44 и стали умолять его прекратить злодейства и заступиться за несчастных евреев, обрекаемых на жестокие муки и страдания. Генерал внял мольбе евреев; утешал их и обещал воздать буянам по заслугам 45 . С этой целью он двинул туда свои войска. Генерал отправил в Умань несколько сот человек, приказав им пробраться незаметно в город. Вступивши в город, генеральское войско отнеслось очень дружелюбно к находившимся там буянам и вместе с ними предавалось необыкновенному пьянству. Генеральское войско похвалило буянов за то, что они так ловко расправлялись с евреями, и обещало при этом, что как только в город войдут ожидаемые войска, они вместе произведут поголовную резню евреев. Генерал велел приготовить веревки и виселицы. Со своими остальными войсками вошел он в город после; несколько сот человек под предводительством одного полковника 46 еще раньше генерала вошли в город. При виде страшной картины опустошения и убедившись, что буяны намерены производить новые бесчинства и насилия над евреями, полковник вспылил и с негодованием крикнул на них: «Кто позволил вам так жестоко убивать несчастных евреев?!». Поняв, что полковник не шутит, буяны обратились было в бегство, но немедленно были задержаны и перевязаны. С ожесточением и лютой яростью полковник стал бить и терзать их. «Мало с вас было произведенного грабежа, вы хотели еще опустошить всю Польшу!» – гремел голос полковника. «Царь не облекал вас властью проливать столько невинной крови». Затем генерал Браницкий приказал своим донцам окружить буянов и никому не давать возможности исчезнуть. Донцы с обнаженными саблями обступили буянов. Потом принялись за Гонту и причиняли ему неимоверные страдания. Его заковали в железные цепи и самым бесчеловечным образом били. Гонта поднял отчаянный вопль. «Недостоин я пощады, говорил он, т. к. я всегда был безжалостен к стонам и мольбам девиц и вдов, которых часто закалывал». «Одна несчастная вдова умоляла меня однажды оставить её в живых; в ответ я одним взмахом ноги выбил ей все зубы; по заслугам и мне воздадут». Браницкий приказал своим отрядам отправиться в деревню за возами. Москвичи (москали, вероятно) отправились и привезли возы. На каждый воз поместили по шести буянов; по дороге они смеялись и веселились, но как только они были приведены в город (какой?), смех их совершенно прошел. Пойманных буянов вешали по семи в каждой деревне. Гонгу приказано было генералом не вешать: его сначала подвергали ужасным пыткам. Потом его заключили в подземелье, и генерал послал в Шарогород за палачом. Когда палач явился, созвали всех евреев смотреть на печальный конец Гонты. Прежде всего с него железными гребнями сдирали кожу. Затем сделали железную корону, сильно накалили и надели ее Гонте на голову, говоря при этом: сегодня мы коронуем тебя в польские короли 47 Палачу, для поддержания и усиления обуявшего его зверства, давали пить водку. По временам палач прибегал и вырывал каждый раз по куску мяса из тела Гонты. Затем Гонта был на части разрублен.